Их обвиняли в каннибализме и человеческих жертвоприношениях. «Мы еще и оборотни», — с гордостью добавляли они. О том, как африканские тайные общества регулировали жизнь племен, охотились за ведьмами, боролись с колонизаторами, а затем приспосабливались к постколониальной эпохе, рассказывает антрополог и публицист Нестор Пилявский. Среди современных наследников секретных организаций Африки есть множество сект и союзов: как ставшее безобидным хранителем традиционной культуры кубинское общество Абакуа, так и пользующееся дурной славой гаитянское Бизанго, адепты которого продолжают устраивать тайные суды и изготавливать зомби.
Тайные общества, сочетающие в своей деятельности религиозно-мистические ритуалы и политическую власть, придумали вовсе не масоны и не розенкрейцеры. Они возникли гораздо раньше и не в национальных государствах, а в эпоху родоплеменной организации социума, когда жрецы, судьи и старейшины собирались в покрытые мистическим флером союзы, чтобы вершить мистерии, карать провинившихся и вдохновлять воинов. Обычно такие организации носили ярко выраженный гендерный характер: были мужские и женские секты со своими секретами и ритуалами.
Подобные тайные общества известны у полинезийцев, у некоторых народов Кавказа и среди индейцев Северной Америки. Советский антрополог и историк религии Сергей Токарев относит к ним и античные «олимпийские комитеты»: спортивные состязания в своих истоках имели прямое отношение к религиозной обрядности и также были закрыты для женщин. Германист Отто Хёфлер видел следы мужских союзов (маннербундов) в описаниях скандинавских берсерков — воинов, которые в исступлении чувствовали себя дикими зверями. Героический культ павших, оборончество и истребление ведьм (знаменитая Дикая Охота в Северной Европе) — традиционные мотивы мужских тайных обществ у разных народов.
Ученым неизвестно, являются ли тайные магико-политические союзы общей ступенью исторического развития или характерны только для отдельных культур, но им удалось понаблюдать за деятельностью таких организаций непосредственно — во время полевых исследований. Особенно богатый материал предоставили и поныне действующие тайные мужские союзы Меланезии, члены которых, одержимые духами и божествами, устраивают шествия в устрашающих нарядах, запугивают непосвященных и наказывают тех, кто совершил преступления перед лицом общины. В ходе исторического развития племенные тайные союзы могут эволюционировать до уровня этнических или надэтнических структур, как это произошло, например, с обществом Огбони в Нигерии. Другие заимствуют черты тайных организаций у культуры колонизаторов, порождая квазимасонские организации, третьи «возрождаются» в виде революционных и боевых ячеек, четвертые превращаются в сообщества радетелей и хранителей старины. Опишем несколько примеров из афро-атлантической орбиты.
Как люди-леопарды победили мертвого белого короля
Одно из самых знаменитых тайных обществ Африки — Аниото, чьим аналогом было также общество Вихокохоко. Это секты людей-леопардов, терроризировавшие территории бельгийских колоний в Центральной Африке и ставшие знаменитыми благодаря своему особому почерку — нанесению жертвам смертельных увечий при помощи специальных орудий, имитирующих когти хищников, а также благодаря тяжелой борьбе с ними со стороны королевской администрации, которая сопровождалась соответствующей кампанией в прессе. Люди-леопарды надолго стали примером и доказательством «африканской дикости», что, в свою очередь, оправдывало экспансию колонизаторов в самое сердце Черного континента. Для борьбы с колдунами и каннибалами Европа посылала в Африку проповедников и волонтеров, но вслед за ними всегда шли солдаты и бизнесмены.
В 1915 году бельгийское Министерство по делам колоний заказало статую, изображавшую человека-леопарда, адепта конголезского общества Аниото, склоненного над своей жертвой. Убийца изображен в раскрашенной под леопарда ритуальной накидке, с металлическим когтистым «кастетом» в руке. Этот образ, сочетающий человеческое и животное, впоследствии был растиражирован в целом ряде источников, включая популярный комикс Эрже «Тинтин в Конго», впервые опубликованный в 1946 году. В названном произведении человек-леопард, символизирующий злобного и невежественного дикаря, противостоит идеализированному герою, в котором легко различимы черты просвещенного колонизатора. Творение Эрже неоднократно становилось предметом критики, а в 2007 году конголезский студент-юрист Мбуту Мондондо возбудил против издателя судебный процесс, требуя запретить распространение комиксов, но проиграл в суде.
Что до статуи оборотня-убийцы, она стала центральным элементом этнографической экспозиции в Королевском музее Центральной Африки и до наступления XXI века особых вопросов ни у кого не вызывала. Однако в 2002 году статуя сделалась предметом скандального обсуждения и ожесточенных споров, по итогам которых ее убрали из холла в специальный отдел, посвященный колониальным архивным материалам и объектам, а заодно снабдили табличкой, где говорится, что «такие люди-леопарды существовали, но только в контексте ритуальной войны, да и то на ограниченной территории». Передислокацией статуи победа антиколониального дискурса не ограничилась.
Приветствовавший ранее посетителей, изготовленный из слоновой кости бюст короля Леопольда II, повинного в истреблении миллионов конголезцев, был спрятан в угловой витрине, причем помещен сверху резинового шара: именно добыча каучука в Конго, сделавшая короля одним из богатейших людей планеты, стала причиной массовых расправ и репрессий в отношении коренного населения бельгийской колонии. Так общество Аниото на символическом уровне всё же победило Леопольда II. А споры о статуе, изготовленной в 1915 году, запечатлел на своем полотне конголезский художник Шери Самба.
Кем же в действительности были люди-леопарды? Существовали ли они вообще или стали порождением магических фантазий туземцев, помноженных на колониальное воображение европейцев? Бельгийская исследовательница Вики ван Бокхавен (Vicky van Bockhaven) взялась проверить соотношение реальности с колониальной репрезентацией в истории таинственных людей-леопардов. В 2013 году она обобщила архивные данные, криминальные и научные источники, добавив к ним свои полевые исследования и анализ музейных объектов, в этнографической диссертации, в первых строках которой признавалась, что усомниться в истории Аниото ее заставил не только деколониальный дискурс, но и здравый смысл: неудобные ритуальные капюшоны из «леопардовой ткани» наверняка мешали бы адептам Аниото совершать свои убийства — так зачем они их носили, если носили?
«Меня особенно заинтересовало, почему демонстрация людей-леопардов стала предметом постколониальной критики, а не серьезного изучения. Почему объекты и экспонаты никогда не исследовались более тщательно, чтобы выяснить, что в них правда, а что ложь? Мне показалось, что этнографические объекты, возможно, способствовали тому, чтобы люди „поверили“ или подчинились демонстрируемому. Подлинность костюмов никогда серьезно не подвергалась сомнению. Вместе с тем отрицать существование людей-леопардов, каннибализм или другие виды насилия или отказываться от их исследования — это вовсе не путь к деэкзотизации. Напротив, длящаяся тайна усиливает силу мифа…», — Vicky van Bockhaven. The Leopard Men of the Eastern Congo (ca. 1890–1940): history and colonial representation
Исследуя традиционный институт вождей-королей и символизм леопарда у народов банту, антрополог ван Бокхавен обнаружила позднейшие его «инкарнации»: крестьянские восстания, вдохновленные культом пятнистого хищника; роман Ломами Чимбамба «Нгандо» (1948), герои которого превращаются в леопардов, чтобы убивать своих белых противников; революционное движение Марии Нкой (Марии леопардов); наконец, фигуру и облик диктатора Мобуту Сесе Секо, носившего леопардовую шапочку вождя, чтобы подчеркнуть свой сакральный статус. В этот ряд можно добавить и многочисленные леопардовые образы авторов и художников негритюда, а также знаменитых «Черных пантер» — афро-американских радикалов, боровшихся в 1960–1970-х годах с расизмом и капитализмом в США. Бельгийская исследовательница обнаружила прямую связь тайных обществ людей-леопардов и возрастной инициации юношей мамбела, которую пытались изжить колонизаторы, указывавшие на подрывную силу религиозных союзов и колдовства. Возникновение Аниото в этом ключе выглядит как пример культурного заимствования различными племенами практик друг друга. Общество, по-видимому, было новой институцией, основанной на старых мифах, и появилось, чтобы обеспечить племенных вождей дополнительными силами в процессах политической конкуренции, резко усилившихся с приходом белых.
Заметим, что оборотничество — традиционный элемент мифологии тайных обществ Центральной и Западной Африки: имеются данные о людях-львах на востоке и юге Демократической Республики Конго, в Анголе и Танзании, о людях-крокодилах в Конго, Либерии, Буркина-Фасо, людях-питонах, людях-гиенах и людях-шимпанзе на землях от Камеруна до Южного Сенегала, а также о наводящем ужас на габонцев, камерунцев и конголезцев обществе Зе-мим-фака («Пантеры на дорогах»), которому, как, впрочем, и всем вышеназванным оборотническим конгрегациям, приписывают человеческие жертвоприношения и зверские убийства.
Первоначально убийства со стороны Аниото, по-видимому, были направлены против иностранцев в целом: они воспринимались местным населением как угроза. Люди-леопарды поддерживали культы баса и амбодима, стоявшие за забастовками и неповиновением на плантациях каучука. Экспансия европейцев вызвала конкуренцию за землю, миграции и межплеменные войны. В них вожди охотно использовали приемы «магического террора», пуская в ход «оборотней» и наводя трепет на местных жителей. Страх перед расправой заставлял их молчать.
Адепты Аниото верили в свои мистические способности, хотя и использовали при этом специальные палки для того, чтобы имитировать на земле следы леопардов. Установлено, что некоторые адепты культа приносили в жертву своих жен и детей — в знак абсолютной преданности руководителям общества.
То же самое делали и члены общества Буконикони, существовавшего среди сукума. Для африканцев адепты таких обществ были ужасающими демонами, ликантропами из ночного леса, а для колониальной администрации — просто террористами. Африканисты полагают, что характер тайных обществ Черного континента изменился в колониальный период. С одной стороны, их террор был ответом на экспансию новых господ, с другой — убийства производились в интересах влиятельных вождей, которые боролись не только с миссионерами и колониальной знатью, но и друг с другом. В постколониальную эпоху некоторые общества колдунов-террористов перешли из политической плоскости в уголовную, слились с местными мафиози и военизированными кланами.
По мнению ван Бокхавен, чаще всего убийцы Аниото не имели при себе металлических когтей и убивали с помощью ножа, хотя иногда и использовали свои странные орудия, нанося раны уже бездыханным телам. Обычно металлические когти выступали в роли символического, магического предмета, который адепты тайно передавали друг другу в горшках с пальмовым маслом. Вручение когтей означало передачу силы Аниото. Порой такие предметы переходили из поколения в поколение. Сильно преувеличенной оказалась и роль ритуальных леопардовых костюмов. Подобные наряды носили охотники на обезьян, но позднее, в русле стереотипов, сформированных колониальными властями, их стали ошибочно приписывать людям-леопардам. В то же время вожди кланов и руководители тайного общества также имели ритуальные леопардовые костюмы, но едва ли применяли их для имитации перевоплощения и, скорее всего, не носили во время нападений. Адепты Аниото использовали еще одну интересную разновидность ритуальных предметов — музыкальные инструменты для имитации крика леопарда. Упоминаются керамический резонансный сосуд под названием зиба и специальный рог. Характерно, что в ходе инициации мамбела также использовались инструменты, имитирующие голоса и звуки животных.
Абакуа: люди, оберегающие голос бога
Рык леопарда — одна из самых таинственных святынь другого секретного общества Африки, знаменитого Экпе, действующего в Нигерии и в Камеруне. У этого ордена есть колониальное продолжение в виде существующего на Кубе общества Абакуа, члены которого в испанскую эпоху не раз обвинялись в различных преступлениях. При рабовладении адепты Абакуа занимались преимущественно взаимовыручкой и выкупом невольников, но также проводили ритуальные танцы и процессии. Вдали от глаз непосвященных они вершили таинственные мистерии, на которых раздавался «голос бога». Первоначально в Абакуа могли состоять только выходцы из Африки, а креолам, то есть рожденным уже на Кубе людям, вход в него был закрыт. После продолжительной борьбы последние добились права на посвящение. В наше время в Абакуа принимают уже и белых людей. Важно только одно: быть храбрыми и гордым, воплощать в себе мужское начало. Женщинам вход в Абакуа закрыт.
Афрогенные культы Латинской Америки зачастую имеют свои сакральные языки: в сантерии это анаго, содержащий преимущественно лексику йоруба, в пало монте — ленгуа конго, генетически связанный с языками киконго и китуба, а литургический язык общества Абакуа представляет собой креолизованную версию эфик и ибибио, распространенных в регионе Кросс-Ривер в Нигерии. Разного рода секты и тайные общества по ту сторону Атлантики помогли африканцам сохранить свою культурную идентичность. И, как это ни удивительно, уроженцы Кросс-Ривер, члены Экпе, понимают сегодняшних адептов Абакуа, узнают ритм и большинство слов из ритуальных песнопений. Об этом сообщает доктор Айвор Миллер, научный сотрудник Центра изучения Африки в Университете Бостона, адепт Абакуа и автор книги «Голос леопарда: африканское секретное общество на Кубе».
«Я привез с собой несколько видеокассет с церемониями Абакуа, а также кое-какие записи музыки. Я также имел интересную беседу в Национальном музее Калабара. Представители Экпе там были совершенно потрясены. Когда я поставил им Criolla Carabalí, они вообще были ошарашены. Они вскочили и начали танцевать, а потом сказали: „Так играли наши родители!“», — Голос леопарда. Абакуа. Интервью Н. Саблетта с А. Миллером.
Во время войн за независимость члены Абакуа взаимодействовали с франкмасонами, включая ряд политических деятелей, а также с партизанами. В 1888 году, на волне реакции, множество наньиго (так называют последователей Абакуа) были лишены свободы или высланы по обвинению в заговоре против короны. В республиканское время они также периодически преследовались, а их культ то разрешался, то запрещался. Некоторые наньиго приняли участие в революционной борьбе против Фульхенсио Батисты. Так, к Абакуа был близок журналист и революционер Хосе Луис Гомес-Вангемерт, погибший в 1957 году во время штурма президентского дворца.
Революция Фиделя Кастро не принесла наньиго свободы. С 1967 до 1977 года инициации в Абакуа были под запретом, а затем проводились с разрешения властей. Общество продолжало действовать, но оказалось под негласным надзором спецслужб: как и в кубинские масонские ложи, в него были внедрены осведомители и агенты. Уже в 1991 году, когда африканские культы вышли из полуподпольного существования, во время очередного съезда Компартии Кубы было учреждено Бюро Абакуа — контролируемая государством организация, официально представляющая наньиго. Бюро Абакуа занимается преимущественно сохранением традиций, проводит публичные (несекретные) ритуалы, сотрудничает с антропологами и туристическими агентствами. Не все наньиго считают эту организацию законным правопреемником тайного общества. Вот что сказал один из моих кубинских информантов, тридцатилетний член Абакуа Хуан во время проведения полевых исследований в Гаване в 2019 году:
«Так называемые старейшины из Совета или Бюро Абакуа не очень хорошо знают наши истинные церемонии. Бюро — это что-то вроде партийной или общественной организации с филиалом в каждой провинции, что вообще не соответствует традиции. Традиционно существовали и существуют державы Абакуа — ложи, которые не имеют над собой одного руководящего органа и не контролируются из центра. Таково истинное общество Абакуа, которое теперь находится в упадке».
Главный миф Абакуа говорит о божественной тайне, к познанию которой не допускаются женщины. Согласно легенде, принцесса Сикан, наполняя водой в реке свой кувшин, невольно зачерпнула в него рыбу Танзе, внутри которой скрывалось верховное божество. Танзе умер, а из его кожи был сделан барабан. Сикан за ее кощунство казнили, пустив ее кожу на другой барабан. Этот барабан украшают перьями, ожерельями и раковинами, но никогда не играют на нем: он хранит тайну и ритуальное молчание.
Общество Абакуа подчеркнуто маскулинно, но широко известным оно стало благодаря работам женщин — антрополога Лидии Кабреры и художницы Белкис Айон, создавшей целую серию полотен, посвященных мифу о принцессе Сикан и ритуальным практикам наньиго. На них можно найти многочисленных существ без рта: они хранят тайну подобно барабану Сикан, тогда как сама принцесса разболтала ее. Что это за тайна? Наньиго говорят, что она содержится в голосе леопарда, но ничего больше не добавляют.
Саму Белкис упрекали в разглашении тайны: мол, на ее картинах можно найти символы и знаки, которые непосвященным, тем более женщинам, знать не полагается. Преуспевающая молодая художница умерла загадочной смертью — 11 сентября 1999 года она застрелилась из пистолета своего отца. Кубинская полиция проверяла версию о причастности к этому печальному происшествию адептов Абакуа, но версия не подтвердилась.
Ведьмы-птицы, орден младенцев-самоубийц и ложа серых свиней
Перечислить даже наиболее известные секретные общества Африки в рамках одной статьи не представляется возможным. Попытки антропологов классифицировать их видятся во многом весьма условными. Советские исследователи выделяли общества, занимающиеся возрастными и гендерными инициациями, тайные суды и полицейско-политические организации, общества или ордена охотников на ведьм, террористические и криминальные общества, а также общества и союзы колдунов, которые в большей степени существуют в воображении, нежели в реальности. Британец Ф.В. Бётт-Томпсон, собравший материалы почти по ста пятидесяти тайным обществам Западной Африки и заслуживший внимательный отзыв знаменитого антрополога Э.Э. Эванса-Притчарда, разделил их на три вида: во-первых, религиозные или религиозно-магические; во-вторых, демократические и патриотические, включая военные и спортивные союзы; в-третьих, «преступные, террористические и извращенные». К последним он отнес людей-леопардов. Как замечает С.Е. Токарев, эти категории не стоит воспринимать в качестве исчерпывающих, ведь так называемые террористические союзы применяли религиозно-магические ритуалы и в то же время имели политические цели.
«Между корпорациями жрецов и тайными союзами трудно провести резкую грань. Но в Западной Африке именно тайные союзы получили особое развитие: они более многочисленны, более влиятельны, прочнее организованы, чем, например, в Меланезии. В Западной Африке тайные союзы приспособлены к условиям более сложной организации общества. Если в Меланезии это по преимуществу мужские союзы, деятельность которых направлена в значительной степени против женщин, то в Западной Африке это не так. Здесь, во-первых, крепче традиции материнского рода и женщины лучше умеют за себя постоять, а во-вторых, складывавшиеся здесь формы примитивной государственности требовали организации полицейской власти, и тайные союзы в значительной мере выполняли именно эту роль. Союзов здесь очень много, одни чисто местные, другие распространены на большом пространстве. Есть мужские и женские союзы; в связи с распространением ислама появились даже особые мусульманские союзы. Союзы выполняют судебно-полицейские функции, взыскивают долги и т. п., но нередко сами творят беззакония, занимаются вымогательствами», — С.А. Токарев. Религия в истории народов мира.
Интересно проследить эволюцию знаменитого африканского тайного общества Огбони, некогда представлявшего собой союз могущественных и авторитетных жрецов йоруба, хранителей религии, в которой почитают оришей. Функционеры Огбони оказали влияние на развитие нигерийского искусства, будучи заказчиками латунных украшений и скульптур доколониального Йорубаленда. В доколониальных государствах Абеокуте и Ибадане они определяли придворную и политическую жизнь. После колонизации в Огбони стали заметны процессы смешения учения и ритуала с христианством. Синкретические тайные общества в Африке — совсем не редкость, и, кроме христианизированных, имеются исламизированные, например распространенный среди хауса союз Масубори, а также союзы Бори и Мори, куда принимают как мужчин, так и женщин. В современности Реформированное братство Огбони занимается гуманистической и экуменической деятельностью, распространяя учение, в котором традиционные культы йоруба встроены в идеи масонства и католический ритуализм. Не так давно руководитель братства Огбони Оба Олакисан выступил в прессе с осуждением человеческих жертвоприношений: если верить СМИ, в Нигерии всё еще убивают людей ради магической выгоды.
Впрочем, орден Огбони не чурается и политической деятельности. С ним тесно связана этническая партия йоруба «Группа действия». Политическим соперником ордена в 1950–1960-е годы было тайное общество Овегбе, курировавшее движение «Национальный совет нигерийских граждан», ориентированное на традиционных вождей Бенина и Южной Нигерии. Храмы Овегбе во время политической активности одновременно служили предвыборными штабами этой партии.
Многие жители Нигерии и других стран Африки верят в тайные сообщества злокозненных ведьм и колдунов. У йоруба, в частности, существует представление о йами — особой расе существ, женщин-оборотней, тесно связанных с миром птиц. Оборачиваясь в птиц, йами могут насылать на людей всевозможные беды и проклятия, для избавления от которых нигерийцы обращаются к жрецам оришей Орумилы и Обаталы. Миф об йами — часть широко распространенных в тропической Африке представлений о ведьмах, борьбой с которыми занимаются отдельные мужские братства. Члены таких сообществ порой подстрекают сельских жителей к самосудам, проводят ордалии — испытания, на которых устанавливается вина подозреваемых в колдовстве. Они могут «забирать силу» у колдуний, после чего тех выселяют в так называемые деревни ведьм. В Золотом Береге известно общество Абирева, адепты которого «освобождают» ведьм и колдунов от их темного дара, после чего те обязаны соблюдать набор строгих заповедей и табу.
Тайные общества бывают не только у людей, но и у духов. В той же Нигерии распространено поверье, согласно которому людям вредят члены Небесного братства абику (Abikú Egbe Orun) — существа, приходящие в наш мир под видом человеческих детей, чтобы вскоре умереть и тем самым вызвать горе родителей и общины. Аналогичные представления можно найти у бразильских потомков вывезенных из Анголы рабов, опасающихся происков Сообщества идущих за смертью (Dianda Uafuza Kuiza). Члены этого астрального ордена заключили пакт с некой демоницей Мулунги Мужимо, которая дает им силу, но требует скорейшего возвращения в свои миры после воплощения на земле. Похожим образом абику перед тем, как отправиться в чрево женщины, дают своим собратьям обещание вернуться в определенный срок: большинство из них обещают умереть еще во младенчестве, другие готовы дотянуть до подросткового возраста, а изредка встречаются даже взрослые абику. Жизнь таким людям обычно не нравится, они находятся в «промежуточном состоянии», в меланхолии и в депрессии, поскольку их небесные единоплеменники имеют обыкновение напоминать зажившимся абику об обещании вернуться.
Считается, что абику гибнут в результате несчастных случаев, внезапных болезней, суицида — но вне зависимости от причины смерти она считается выражением их воли. Родители, заподозрившие, что их чадо — абику, обычно обращаются к жрецам, проводят специальные церемонии и жертвоприношения, призванные стереть у детей память о магических пактах с иномирьем и нейтрализовать их волю к смерти. Если это удается сделать, абику выходят из-под контроля небесного братства и живут долго.
Образ абику в своем романе «Голодная дорога» использовал нигерийский писатель Бен Окри. Герой произведения мальчик Азаро нарушает клятву своему потустороннему ордену и решает остаться в мире живых ради счастья матери. За этот выбор он расплачивается сложностями в жизни, проживая ее в состоянии перманентного эмоционального кризиса и экзистенциальных потрясений.
С потусторонним миром духов и демонов связаны многие тайные общества африканского происхождения. Наиболее жуткой славой в Новом Свете пользуются так называемые серые свиньи — гаитянские шанпвели, организация известная под разными названиями, включая Бизанго и Зобоп. Это сообщества вудуистов, зачастую практикующих служение так называемым петро лоа — гневным и воинственным красноглазым духам, появившимся в пантеоне вуду в ходе восстания рабов и борьбы за независимости от Франции в конце XVIII века. Подобно своим собратьям из секретных обществ Африки, члены Бизанго проводят ритуалы по ночам, пользуются тайными паролями, практикуют ритуальное насилие. В сельской местности, где аппарат центральной власти действует крайне неэффективно или вовсе отсутствует, вудуистские общества берут на себя функции тайных судов, рассматривая дела людей, чьи поступки или образ жизни вызывают негодование общины. Молва приписывает адептам Бизанго каннибализм, оборотничество и нечеловеческую жестокость. Поддержкой этого общества в свое время пользовался гаитянский диктатор Франсуа Дювалье, который даже сменил красно-голубой флаг республики на красно-черный — священный флаг гневных петро лоа.
«— Организация, так у нас в народе говорят, может быть слаще меда, но и горше желчи.
Президент сверкнул улыбкой.
— Полюбуйся, мой друг! Перед нами готовая королева! Ни дать ни взять, так и есть. Сладость Бизанго — это когда все за одного, а горечь — это горечь расплаты. Пока ты одна из нас, мы тебя любим. Это — сладкое. Ненависть протестантов не в счет.
— А горькое?
— А «горькое» может оказаться горше, чем кто-то думает, — при этих словах президента Эрар многозначительно кивнул в знак согласия. — Бизанго — религия ночи. Порядок и почтение! — гласит наш девиз. Так и есть, потому что Бизанго следит за порядком. Что до почтения к ночи, ты помнишь, чему тебя учил отец, Рашель? Что ночь не твое время суток, и ночная встреча с шанпвелем не сулит ничего хорошего. Ночь принадлежит дьябу, и глазам людей без греха в ней смотреть не на что. В кромешной тьме шныряют разве что воры и злодеи, а детишкам по ночам на улице не место. А вот взрослых в это время суток наказывают за проступки«, — Уэйд Дэвис. Змей и Радуга. М.: Циолковский, 2022
Самым знаменитым умением «серых свиней» стала зомбификация. Если для гаитян изготовление зомби — это в первую очередь ряд магических операций, включающих в себя похищение души человека, то для американского антрополога Уэйда Дэвиса, детально изучившего мир тайных обществ Гаити, феномен «живых мертвецов» объясняется применением добытого из морских рыб тетродотоксина — сильного яда нейропаралитического действия, вызывающего состояние, в котором человека принимают за труп и хоронят. Именно таких горемык, как полагает Дэвис, раскапывают вудуистские колдуны-отравители, чтобы использовать их в качестве рабов на своих плантациях. Как и положено тайным обществам, прежде чем приговорить жертву к зомбификации, ее дело рассматривают на тайном суде: если человека признают виновным в том или ином проступке, его предают воле колдунов-палачей.